(Путевые записки матроса яхты «Сибирь». Окончание)
...На Север по Обской губе мы шли ровно – без сильных ветров и волны. Спокойная морская работа со сменой вахт и повседневными обязанностями. Но здесь, где не видно берегов нужны уже другие навыки управления судном.
Море
Во-первых, теперь уже не было километров, их сменили мили. Скорость тоже измерялась уже в узлах. Таковы правила: для реки - одни измерения, для моря - другие. Во-вторых, здесь требуется особый навык при ориентации во время движения. Конечно, у тебя перед глазами есть два компаса: магнитный и спутниковый GPS, но по ним не совсем удобно выдерживать курс. Старпом Владимир Заздравных, проявляя терпение и педагогические навыки, научил меня ориентироваться по облакам. То есть по компасу выставляешь яхту на курс и высматриваешь на горизонте какую-нибудь загогулину среди облаков, на нее и ведешь судно, лишь изредка корректируя его по компасу.
По пути, правда, произошел удивительный случай. Портовые службисты из Сабетты... отказали нам в остановке и не пустил в порт набрать пресной воды и купить хлеба. Небывалый случай в морских путешествиях! При этом они никак не объяснили причину такого решения. Пусть это останется на их совести, но моряки так не поступают! Значит, среди них не было моряков... В общем, Сабетту мы прошли транзитом, да ещё и на ходу отремонтировали забарахливший дизель на «Жемчужине»...
И вот уже на траверзе остров Шокальского, а это значит, что мы вышли в Карское море и теперь наш путь лежит на восток.
Карское море было к нам милостиво и против своего неспокойного характера не тиранило волной и ветром. И это было кстати - они нам очень помешали бы. У острова Неупокоева очень узкий фарватер, на котором ветер и волны могут выбросить суда на мель. А оттуда до континента 50 км, то есть на помощь рассчитывать не приходилось.
Я был на ночной вахте, когда показались огни маяков. Ими здесь уставлены все многочисленные острова, это и понятно, все же на Северном морском пути находимся. Да и судя по карте, мы уже приближались к цели нашего путешествия – острову и посёлку Диксон, расположенному в сотне с небольшим миль к востоку-северо-востоку от Обской губы.
Диксон
В День знаний - 1 сентября - в 4 часа утра, мы пришли в город Диксон. Именно город со всеми атрибутами власти - мэрией и городским советом.
Скажу я вам, Диксон производит, мягко говоря, удручающее впечатление. Повсеместно разруха, забитые досками окна деревянных двухэтажек и какое-то сонное течение жизни. Лучше всего образ поселка выражают местные собаки. Огромные ленивые и добрые псы, которые то тут, то там спят мохнатыми кучками на мхе, выстилающем все пространство.
Часам к девяти утра на пирс стали подтягиваться службисты: командир порта, пограничники и полицейские. Последних в Диксоне, кажется, всего человека три.
Люди здесь по-северному доброжелательные, все патриоты своего города и, кажется, иной жизни для себя не мыслят. Живут они в пятиэтажках, которых здесь штук шесть-семь.
О былом величии и популярности этого места напоминают многочисленные ветшающие деревянные постройки: управления порта, пожарной станции и ещё каких-то ранее важных контор. По моим данным, почерпнутым из интернета, здесь должны жить порядка 600 человек. Реально живут 350, хотя раньше численность населения Диксона приближалось к шести тысячам. При этом одни диксонцы говорят, что детский сад уже закрыли за ненадобностью, другие утверждают, что он еще работает. Но школа есть и школьники с учителями - тоже.
Кстати, у местных выпускников общеобразовательной школы есть традиция краской писать на камнях или крышах зданий гавани год окончания школы. Пишут, чтобы покинуть Диксон… и, как правило, навсегда. Практически никто не возвращается после учебы в колледжах и институтах. Так что патриотические чувства есть только у их родителей.
Все народонаселение делится на портовых, аэродромных, метеорологов и энергетиков – прямо на берегу 24 часа в сутки гудит ТЭС. Аэродром расположен на острове, который в километре от поселка через небольшой пролив. На службу работников туда возит маленький пароходик «Капитан Гуменюк». Здесь так и говорят: «на Гуменюке», «с Гуменюка» и т.п.
Есть, конечно, в этой разрухе и на этом кладбище былой романтики что-то очаровательное. Но очарование быстро проходит, стоит только пройтись по городку...
Памятников здесь много – в основном, полярникам и защитникам Диксона от немецкого крейсера «Адмирал Шеер». Напомню, что этот тяжёлый крейсер в августе 1942 года прощупывал северные пути продвижения войск вермахта в наше заполярье. Здесь его отогнали огнём береговых батарей, но он, правда, ранее успел потопить советский ледокол «Александр Сибиряков».
Есть в Диксоне и памятники норвежскому моряку Тессему из экспедиции Амундсена, погибшему здесь в 1920 году, и полярному исследователю Никифору Бегичеву (его накануне юбилея зачем-то выкрасили в жутковатый зелёный цвет). Сохранились здесь и плакаты «Добро пожаловать на Диксон» с белым медведем, держащим каравай.
Кстати про медведей. Местные рассказали, что накануне нашего прихода, мишка посетил Диксон. Прошёл через весь посёлок (кстати, местные псы во время таких визитов куда-то пропадают), спустился в гавань и поплыл себе прочь по своим важным медвежьим делам. Здесь такие события в порядке вещей. Так местная учительница, вслух рассуждая о маршруте в магазин, заявила, что мимо двухэтажек не пойдёт, потому что там может спать белый медведь. Да и когда я пошел фотографировать местные пейзажи, то получил напутствие - крутить головой, чтобы не напороться на трёхметрового хозяина тундры.
Зато в гавани резвятся игривые тюлени и опасливые нерпы, снять на видео которых очень непросто из-за непредсказуемости их нового места выныривания. Дельфинов-белух удалось увидеть один раз и далеко. Они словно ундины маячили в проливе, грустно и громко выдыхая воздух. Но больше всего в гавани наглых халеев (это морская птица, что-то среднее между альбатросом и чайкой), которые громко ссорятся и делят добычу в виде корочек хлеба, которые мы им подбрасывали.
Через сутки в Диксон пришла легендарная яхта «Апостол Андрей». В этот же день прилетел с материка и ее не менее легендарный капитан Николай Литау. «Апостол Андрей» здесь частый гость, поэтому яхта никак не могла не прийти на 100-летний юбилей Диксона.
Регата и... прощание с юбилеем
6 сентября в 12 часов по местному времени в гавани посёлка Диксон состоялась самая северная в мире парусная регата. В ней участвовали три омских парусных судна («Сибирь», «Жемчужина» и «Дружба») и московская яхта «Апостол Андрей». Главным судьей соревнования выступил капитан «Апостола» Николай Литау, доверивший управление своему старпому.
На пирсе собралось более сотни диксонцев, пожелавших не только посмотреть, но и снять на видео такое необычное для Арктики событие, как гонка парусных судов.
Яхтам предстояло сделать два круга вокруг местного острова Конус, названого так, за его четкую геометрическую форму.
Первое место в упорной борьбе заняла «Сибирь». Вторым стал «Апостол Андрей», третьей финишировала «Дружба».
Кстати, за гонками кроме жителей поселка наблюдали и военные моряки, корабли которых скопились здесь в большом количестве. Сразу за островом Диксон притаился большой противолодочный корабль «Североморск», с востока бороздил море десантный корабль, на горизонте были видны дымы еще трех военных кораблей, а с другой стороны пирса пришвартовался красавец-корабль из береговой охраны класса или «Рубин», или «Аметист». С северной стороны острова еще маячил атомный ледокол «Вайгач», но его матросы на берег не сходили.
Из-за такого количества судов и кораблей у нас закрались подозрения, что завтра на юбилей сюда прилетит, по меньшей мере, Сергей Кожугетович Шойгу, а быть может, и… кто-то повыше…
Накануне дня празднования юбилея в поселок стали возить морских пехотинцев с десантного корабля. Они репетировали разводы почётных караулов и праздничный салют у местных памятников. В самом городе были намечены народные гуляния с концертом местной самодеятельности, возложение венков защитникам Диксона и посещение поселка ветеранами и высокими гостями. Но всего этого мы не дождались…
Увы, из-за нелётной погоды самолёты с артистами и гостями не смогли вылететь из Дудинки. Торжества откладывались на несколько часов, но времени ждать, у нас уже не было - прогноз погоды не обещал ничего хорошего. Так что мы, пройдя по бухте с парусным парадом, отправились в обратный путь.
И надо сказать, синоптики нас не обманули.
«В море атеистов нет...»
До входа в Обскую губу мы шли чуть более суток. И здесь между островами Шокальского и Белым нас встретил сильнейший южный ветер. Мы очень рассчитывали, что преодолеем 800 км Обской губы дня за три-четыре. Но не тут-то было. Такая жёсткая погода нас встретила впервые за всё путешествие. Ветер дул постоянно, причём, всегда на грани штормового.
Было принято решение спрятаться за косой с маяком у бывшего посёлка Дровяной. Там мы простояли почти сутки и 9 сентября вечером вновь двинулись на юг...
...Но не удалось! И снова были волны и ветер, причем исключительно встречного направления. Так, борясь с непогодой, мы все же достигли мыса Каменного - по сути это середина Обской губы.
Здесь кипит оживленная грузовая жизнь. На фарватере множество судов, на берегу поселок с метеостанцией и аэродромом. Все это на стороне Ямала. Практически, напротив мыса Каменного в Обскую губу впадает другая губа - Тазовская. Она тоже судоходна. Иными словами, перекресток водных путей. Но нас интересовал только прогноз погоды.
Дальше привожу текст капитана «Сибири» Сергея Щербакова из его поста в интернете:
Критическим для нас стал день 13 сентября, который начался с ЧП, а закончился хэппи-эндом (так и должно быть, ведь я 13-го родился). Мы отстаивались в устье речки Хэмьюн за караваном барж от сильного Северо-Запада (35-45 узлов, ночью подзатихло). В 4 утра буксир сорвало с якоря и всю армаду барж навалило на нас… Из этой каши мы выбрались с пробитым бортом и кормой, сорванными леерными стойками, потерей антенн (хлестались мачтами) и заклиненным двигателем (намотало трос на винт). До берега 2-3 мили, куда нас и несло, но всё же мы успели поставить зарифленный грот и стаксель и отлавировались назад к барже, которая теперь уже встала на два якоря.
«Жемчужина» с «Дружбой» стояли здесь же, у них работали движки, поэтому проблем не возникло. Правда стоять было всё хуже – ветер немного зашёл к северу и долбил нас изрядно. На мелководье (3-4 метра) волна небольшая, но крутая и очень вредная. «Жемчужина» с «Дружбой» в поисках лучшей стоянки снялись со швартовых («Сибирь» была обездвижена) и пошли ближе к берегу. Теперь у «Дружбы» заглох двигатель, и уже её понесло на мель. Они поставили стаксель, но это не помогло.
Уже рассвело, и мы как на стадионе наблюдали со стороны за всем происходящим, не имея возможности помочь нашим товарищам. По рации я направил «Жемчужину» к «Дружбе», чтобы та взяла её на буксир. Это получилось, но под одним двигателем две яхты выгрести против ветра и волны не смогли, и почти в полосе прибоя, на двухметровых глубинах, в двух милях от нас встали на якорь, который… потихоньку полз.
Самостоятельно смотать верёвку с винта мы не могли, поэтому оставалось ждать, когда буксир дотащит караван до острова Начальный (вход в Обь из Губы). Там большая перевалка судов с реки на море, реально можно поднять плавкраном яхту и вернуть возможность двигаться под мотором. Под парусом мы идти могли, но соваться в 30-мильный фарватер дельты Оби было просто нереально.
Я вспомнил случай, когда в аналогичной ситуации мы отсоединили вал от редуктора двигателя, сдвинули его в корму на 10-15 см и раскрутили его изнутри вручную, верёвка сошла, правда, тогда была спокойная обстановка. Но, сказано – сделано! К обеду мы смогли полностью восстановить двигательные способности яхты.
В три часа дня якорь у «Жемчужины» окончательно сорвало, и капитаны приняли решение идти по ветру до следующего укрытия в бухте Находка, до которой было 15 миль. Ветер к этому времени перевалил за 45 узлов, и волна поднялась до 2,5-3 метров, но другого выхода не было.
«Дружба» пошла под стакселем, двигатель так и не завёлся, «Жемчужина» сопровождала рядом, подрабатывая мотором. Мы также снялись, поскольку «русские своих не бросают», и через три часа все были уже в безопасности, в бухте, которая действительно стала для нас НАХОДКОЙ!»
После всех этих злоключений вдруг образовалось окно с затуханием ветра и волнения. И мы устремились на юг.
Однако окно оказалось маленькой форточкой. Больше спрятаться было негде. Мы пошли навстречу волнам и ветру, который вновь раздулся больше 20 метров в секунду. Но и этого Обской губе было мало. Пошел дождь, и волна начала подбираться к 2,5 метрам. Оптимизма убавляли мели, коими усеян весь Надымский бар – дельта Оби. Мне пришлось за вахту (4 часа) пару раз сменить всю одежду, включая нижнее белье – все было мокрое.
Осознание опасностей, которые нас окружали все эти дни, придут позже. А тогда мы просто вспоминали и обсуждали пережитое, не отдавая отчета всему ужасу, который нам удалось пережить в последние дни. Но это было уже за островом Начальный, то есть уже в спокойных водах Оби.
Теперь, когда в разговорах звучит словосочетание «Обская губа», то у меня в области затылка предательски холодеет. Свечку Николаю Чудотворцу я и до этого перехода ставил, продолжу эту традицию и впредь.
Давно известно, что в море атеистов нет, и я в этом убедился лично…»
Игорь Буторин,
член экипажа кругосветной экспедиции
«Сибирь – Антарктика – Сибирь»
